Схватка [Журнальный вариант] - Лев Константинов

— Я найду ее, — твердо пообещала Ива, — для меня это тоже вопрос престижа. А теперь скажите: к этому вы приложили руки?

Она достала из сумочки местную газету. На последней полосе под рубрикой «Происшествия» сообщалось, что в результате автомобильной катастрофы погибла студентка педагогического института Оксана Таран. Автор заметки поучающе писал о том, к каким трагическим последствиям может привести несоблюдение правил уличного движения. Студентка переходила перекресток при красном свете светофора. Ее сбила неизвестная машина, водитель которой разыскивается.

— К этому мы не имеем отношения. Только проверили: действительно, в тот день грузовик сшиб девушку. Кругляк наведывался в морг, но к телу его не допустили.

— Не придумывайте, друже референт: за рулем, наверное, тот же Кругляк и сидел?

— Говорю вам, случайность!

— Знаем такие «случайности»! Хотя бы провели следствие?

— Не успели…

— Бог мой! — ужаснулась Ива. — И вы говорите об этом так спокойно? Я настоятельно советую немедленно проверить явки, связи — все, к чему имела Оксана отношение. Не верю внезапным катастрофам!

Сорока понимающе кивнул. Действительно, странно. Только хотел сам заняться Оксаной, как она попала под автомобиль. Пришлось кое-что предпринять: поменять пункты связи, шифры, приказать «боевикам» избегать личных контактов. Не так он прост, чтобы что-нибудь принимать на веру. И все-таки опасности почти никакой. Прошло уже несколько дней — все спокойно, ни один курьер не «задымился», по их следу — установлено точно — никто не идет.

— Как думаете, мне ничего не грозит? Ведь Оксана знала, кто я. — Объяснения Сороки не очень убедили Иву.

Сороке понравилась ее осмотрительность. И вместе с тем он почувствовал превосходство: ему ведь тоже грозит опасность, но он не впадает в панику, не дрожит, как осиновый лист. Сознание собственного превосходства приятно щекотало самолюбие. Референт СБ назидательно разъяснил:

— Если бы успела предать — вас давно бы замели. Так что не волнуйтесь. Хватит о неприятностях, — Сорока решительным жестом подчеркнул, что разговор на эту тему лично ему неприятен. — Хочу сообщить вам хорошую новость: к нам прибыл эмиссар, о котором вы упоминали. Об этом получена шифровка от известного вам руководителя организации. Эмиссар хочет видеть вас.

Бой на опушке

…Чуприна появился час назад. Рука перевязана шматком сорочки, на ватнике запеклась кровь, диск автомата пустой. Он почти полз, когда его заметили дозорные и помогли добраться до базы. Парень повалился на топчан — он потерял много крови, и синяя бледность подкрасила лицо. Один из «боевиков» отрезал рукав ватника, отодрал пропитавшееся кровью полотно сорочки, туго перетянул рану. В бункер пришел Рен. Пока Чуприну приводили в себя, проводник хмуро и устало сутулился на широком пне, заменявшем стул. Еще позавчера они втроем — Рен, Дубровник, Чуприна — обсуждали предстоящую встречу с Офелией. Курьерше уже сообщили, что эмиссар закордонного провода будет ждать ее в зачепной хате лесника Гайдамацкого леса. Маршрут ее движения разработал Сорока. Хата была вне подозрений. Лесник Хмара ни в чем замешан не был, осторожный и хитрый мужик скрывал свои связи с уповцами. Он и Рену не раз говорил: «Вы придете и уйдете, а мне здесь век вековать». Рен ценил таких предусмотрительных и, хотя знал, что у Хмары иногда останавливаются на отдых «ястребки», возвращающиеся из засад, не осуждал: чужих не выдает, а своих и подавно не продаст. От базы Рена до хаты Хмары добираться было не очень трудно — несколько десятков километров лесом. Можно было и другим путем: часть дороги проехать в рейсовом автобусе. Сам Рен, конечно же, пошел бы лесом: хоть и долго, зато надежно. А Дубровник решил по-другому. «Хочу глянуть, как люди живут тут», — так он объяснял свое решение.

Рен же подозревал, что курьеру просто лень плестись чащобами да буераками.

Они подробно обговорили каждый шаг Дубровника к хутору. Рен, знавший эти места как свои пять пальцев, советовал избегать случайных знакомств. К автобусной остановке лучше выходить по одному, чтобы не бросалось в глаза, что передвигаются они группой, в автобус садиться рано утром, когда он обычно переполнен. Впрочем, этот участок сравнительно безопасный, Рен запретил здесь теракты — даже волки не промышляют у своих берлог. Труднее будет уйти из конечного автобусного пункта снова в лес, но и это возможно. Надо подрядить у одного из мужиков — Рен сказал у кого — подводу, чтобы осмотреть лесные делянки, здесь помогут документы лесозаготовителей.

У Дубровника и его телохранителей были короткие немецкие десантные автоматы, которые легко упрятать под полушубки и стеганки.

— Несу за тебя полную ответственность, — втолковывал Рен Дубровнику, — не рискуй, Максим, три раза под ноги погляди, прежде чем шагнешь.

Рен назначил Чуприну в сопровождающие закордонному гостю.

На другом конце курьерской тропы так же подробно инструктировал Офелию Сорока. Офелия весь путь проделывала легально — искала все тех же родственников. Кроме того, Ива официально вступила в общество охотников и рыболовов, зарегистрировала свою двустволку в милиции, завела приятелей среди местных охотников и в выходные дни припадала по лесам. Но она могла случайно привести с собой «хвост», и Сорока просил тщательно проверяться на всем пути, а в Гайдамацком лесу в самом деле попугать зайцев — так легче заметить наблюдателя, если он вдруг объявится.

— Дубровник не обычный курьер, — втолковывал он Иве, — если с ним что-нибудь случится, центральный провод с нас шкуру спустит.

Дубровника и его спутников провожал до тайных троп сам Рен. На прощанье Дубровник сказал:

— Так помни: если что случится, советую в качестве курьера использовать Офелию. Пусть те сведения, которые должен доставить за кордон я, передаст она. Вот пароль для связи на этот крайний случай, — Дубровник наклонился к Рену, прошептал несколько слов, затем театрально поднял руку, сказал нарочито сдержанно:

— Ну, бувай…

Так, по его представлению, уходили на опасное дело настоящие казаки.

Рен бодро хлопнул курьера по спине.

— Бррсь, Максиме, заповит складаты. Уйдешь — вернешься, не впервой.

Он постоял недолго на опушке, пока скрылись за мохнатыми елками, присевшими под зимними белыми шапками, Дубровник и его спутники. Они шли след в след, на снежной целине осталась цепочка этих следов, и она очень беспокоила Рена. «Хотя бы завирюха пустилась, а то выбили торный шлях к лагерю. Не дай бог, попадет кому на очи».

Лес густой стеной окружил лагерь Рена. Он был его опорой и защитой, и Рен поймал себя на мысли, что уже давно смотрит на лес только с одной точки зрения: на том вот пригорке неплохо поставить пулемет, а вот эта полянка простреливается.

Возвратился «боевик», который вновь поставил мины на тропе, открытой на время для группы Дубровника. Все подступы к базе были густо нашпигованы минами и ловушками.

Когда Дубровник покинул лагерь, солнце только выползло из-за сосен, бросило лиловый свет на пламеневшие снега. Утро было морозным, ясным, и, хотя идти по снежной лесной целине было нелегко, Дубровник искренне радовался и погожему утру и добрячему морозу.

Курьер думал, что он наверняка никогда больше не увидит такой простор, эти строгие леса, сохранившие первозданную красоту, — он был в последнем курьерском рейсе, а в скорую победу давно уже не верил. Радовала предстоящая встреча с Офелией: доводилось им вдвоем отправляться в длинные рейды и, чего скрывать, делить хлеб и постель. Потом пути разошлись: Ива осталась на польских землях, а Дубровнику удалось своевременно перебраться в Мюнхен, подальше от тех мест, где стреляют. А дивчина она настоящая, не кривляка какая-нибудь, признает только одну верность — идее.

Еще Дубровник думал о том, что скоро придется осуществить первую часть его плана активизации действий Рена. Однажды на охоте он видел, как охотники выманивают из берлоги медведя. Берут длинный острый шест, суют в дыру и подкалывают мишку под бока. Тот терпит, терпит, а потом встает на дыбы. Бывает, его тут же пристрелят, но случается, уходит мишка, и тогда бросается на первого встречного. Рен, конечно, выберется из первой волны облав — проводник он опытный — и обрушится на села. Именно это сейчас требуется: выстрелы и пожары. Только бы создалась благоприятная для намерений Дубровника ситуация…

Первую часть пути прошли без особых происшествий. В одном месте услышали стук топора, обошли лесоруба далеко стороной. И постепенно у Дубровника росла уверенность, что все будет в порядке, места тихие и пустынные, лишь бы встретились чекисты, а то сорвутся все его задумки. Он представил, как будет потом рассказывать в Мюнхене: тяжелый бой, полчища чекистов, а курьерская группа вырывается из огненного кольца, оставляя на своем пути трупы врагов. Он потребует, чтобы «хозяева» раскошелились, заплатили за рейс подороже — храбрость штука недешевая. И счет в банке вырастет на кругленькую сумму.